РОССИЯ И ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ

В конце второго тысячелетия человечество столкнулось с рядом новых социально-экономических явлений, среди которых особенно выделяются, во-первых, усиление взаимозависимости национальных экономических систем, породившее такой феномен как глобализация мирового хозяйства; и, во-вторых, многочисленные попытки трансформации национальных экономик, предпринимаемые странами разных уровней развития на протяжении последних десятилетий.

Экономическое реформирование - удел не только Российской Федерации. Начало 1980-х гг. ознаменовалось мировым экономическим кризисом, имевшим важные последствия для всех стран. Серьезнейшее влияние он оказал и на развивающиеся страны, где имели место политические и экономические потрясения. Обращает на себя внимание совпадение во времени начала "перестроечных" процессов в Советском Союзе и во многих развивающихся государствах, что служит дополнительным аргументом при обосновании тезиса об углублении экономической взаимозависимости между странами. Одновременность начала процессов трансформации, сходство поставленных целей и предлагаемых методов их достижения позволяют предположить, что мы имеем дело с неким глобальным социально-экономическим явлением, формы проявления которого варьируются от страны к стране под воздействием межстрановых различий.

Изучение процессов экономической трансформации в отдельных странах Латинской Америки представляется весьма актуальным в связи с возможностью сопоставления многих экономических, социально-политических, этнических и других характеристик данных стран с аналогичными российскими. Рассмотрение экономической политики правительств отдельных государств, столкнувшихся с проблемами идентичными тем, которые пытается решить наша страна (огромный внешний долг, низкая конкурентоспособность продукции на мировом рынке, хроническая инфляция, дефицит государственного бюджета) позволяет - с известной долей осторожности - экстраполировать результаты исследования на течение социально-экономических процессов в Российской Федерации, спрогнозировать их и избежать многих ошибок при реализации собственной экономической программы.

1980-1990 гг. были периодом перелома в тенденциях социально-экономического развития большинства латиноамериканских стран (ЛАС). Традиционную, функционировавшую до это времени на протяжении полувека модель экономики этих государств можно назвать государственно-капиталистической.

Зарождение государственно-капиталистической модели в ряде стран региона началось еще в 20-30-е гг. двадцатого века. Это было связано с подъемом идеологии антиимпериализма и национал-реформизма в тот период и условиями мирового экономического кризиса 1929-33 гг., обнажившего недостатки односторонней аграрно-сырьевой специализации ЛАС.

На определенной стадии развития госкапитализм сыграл важнейшую роль в формировании латиноамериканского частного предпринимательства (особенно в сфере промышленного производства), без которого невозможно представить современную рыночную экономику. При содействии государства в Аргентине, Бразилии, Мексике, Венесуэле, Колумбии, Чили возникли мощные финансово-промышленные группы, играющие теперь ведущую роль в экономическом развитии этих стран и имеющие тесные партнерские отношения с крупнейшими западными кампаниями.

Ускоренное развитие в рамках госсектора производственной инфраструктуры и базовых отраслей производства, непосильное для частного отечественного предпринимательства, способствовало формированию благоприятных условий для его развития. Низкие тарифы на производственные услуги государственных предприятий оборачивались повышенной прибылью частных предприятий и, таким образом, форсировали процесс первоначального накопления капитала.

В течение нескольких десятилетий в ЛАС применялась система мер косвенного воздействия на процессы накопления частного капитала и его распределение. Во многих странах была создана сеть крупных государственных банков развития, которые финансировали на долгосрочной основе крупные инвестиционные проекты в приоритетных отраслях экономики.

Характерными чертами традиционной государственно-капиталистической модели были регулирование взаимоотношений отечественного капитала с иностранным и высокий уровень таможенно-тарифной защиты внутренних рынков.

Следует отметить, что данная модель развития вплоть до начала 80-х гг. сохраняла свой динамизм. Так, например, если в США промышленное производство с 1955 по 1975 г. росло в среднем на 2,8% в год, а в Западной Европе - на 4,8%, то в ЛАС - на 6,9%. В начале 80-х гг. по темпам информатизации Бразилия не уступала многим развитым странам Европы, сосредоточив у себя более половины парка компьютеров всей Латинской Америки.

Точкой отсчета перехода ЛАС к новой модели развития явился кризис начала 1980-х гг., который был главным внешним фактором воздействия на эти страны. В условиях кризиса традиционная модель развития стала давать сильнейшие сбои: упали темпы роста производства, сократились капиталовложения, резко выросли дефициты платежных балансов, пришли в расстройство государственные финансы, прекратился поток иностранных кредитов, стремительно раскручивалась инфляционная спираль. Кризис подорвал платежеспособность ЛАС, поставив их в положение несостоятельных должников.

В то время как в 80-е гг. экономический рост в странах ОЭСР в среднем за год составлял 3,1%, темпы развития латиноамериканской экономики едва достигали 1,5% в год. При постоянном среднегодовом приросте населения в 2,2% столь низкие темпы развития привели к тому, что в 1989 г. ВВП в расчете на душу населения в ЛАС составлял лишь 11,45% к данному показателю по странам ОЭСР. Это соотношение было существенно ниже, чем в 1985 г. (15,4%), и не достигало даже уровня 1970 г. (13,3%). В 1988 г. ВВП всех ЛАС равнялся 808 млрд. долл., что было меньше ВВП Италии. Но если население Италии в том году исчислялось только в 57,4 млн. чел., то в Латинской Америке проживало 414 млн. чел.

Итак, становилось очевидно, что прежняя экономическая модель с присущими ей элементами автаркии и экономического национализма, с ориентацией на политику импортозамещающей индустриализации и жесткого регулирования предпринимательской деятельности стала неадекватной изменившимся условиям мирового хозяйства. На смену ей пришла неолиберальная модель развития, предполагавшая большую открытость по отношению к внешнему миру и использование преимущественно рыночных регуляторов экономической активности.

По мнению ряда ученых, распространение неолиберализма в Латинской Америке следует рассматривать в контексте перемен, имевших место на рубеже 1970-80-х гг. в развитых странах Запада, где данная концепция стала популярной в силу внутренних факторов: развития человеческого капитала, усиления роли ТНК, широкого внедрения в производство плодов НТР. В случае же с ЛАС речь, видимо, идет об "отраженной волне развития". Смысл данного тезиса состоит в том, что государства периферии мирового хозяйства перенимают процессы (часто вынужденно), происходящие в центрах. Действительно, широкой социальной базы для экономического либерализма в регионе в 80-е и в 90-е гг. не было. Неолиберальные преобразования там явились следствием сложившихся обстоятельств - кризиса этатизма и внешней задолженности.

Основными элементами неолиберального реформирования в странах Латинской Америки были: 1) приватизация, 2) финансовая стабилизация, 3) налоговая реформа, 4) реформа банковской сферы, 5) либерализация финансовых рынков, 6) либерализация внутренней и внешней торговли, 7) устранение препятствий для иностранных капиталовложений, 8) усиление законодательной базы защиты прав собственности, 9) структурная перестройка экономики в соответсвии с МРТ, сложившимся в мировой экономике к тому времени.

Таким образом, основными конечными задачами преобразований были: 1) усиление рыночного вида связей в экономике ЛАС, 2) усиление включенности в мирохозяйственные потоки товаров и услуг, 3) модернизация компонентов экономических систем в соответствии с международными стандартами.

На наш взгляд, суть данного процесса заключается в том, что к началу 80-х гг. нынешнего века взаимодействие двух крупных подсистем мировой экономики - промышленно развитых стран Запада, включая Японию, и отстающих в экономическом развитии стран латиноамериканского региона - вступило в качественно новую фазу: наиболее продвинутая часть экономических структур Запада приобрела транснациональный характер и распространила свое влияние на всю планету, в том числе и на ЛАС.

Думается, что данный феномен может быть адекватно описан с позиций системного подхода: при достаточно тесном взаимодействии двух систем возможны три варианта развития событий: 1) обе системы взаимно корректируют свои внутренние характеристики, что приводит к "своего рода симбиозу"; 2) одна из систем полностью подчиняет себе развитие другой системы и перестраивает ее по своему усмотрению, однако в процессе такой перестройки возможно возникновение неуправляемых факторов, которые могут привести к непредсказуемым последствиям; 3) одна из систем не выдерживает давление другой и разрушается, а ее компоненты ассимилируются более мощной системой.

Представляется, что страны Латинской Америки стремятся к тому, чтобы не допустить усиление зависимости от государств развитого Запада путем корректировки своих экономических систем по образу и подобию последних и вступать с ними в обоюдовыгодные отношения, не допуская односторонней эксплуатации. В этом и состоят, на наш взгляд, истинные причины неолиберального реформирования в ЛАС.

Приватизация в Мексике началась еще в 1982 г. при президенте Мигеле де ла Мадриде с мелких и средних предприятий легкой, деревообрабатывающей, целлюлозно-бумажной и пищевой промышленности.

В начале 90-х годов правительство К. Салинаса де Гортари взяло курс на ускорение приватизации, в результате чего в программу приватизации были включены крупнейшие предприятия горнорудной промышленности, черной металлургии, авиационного транспорта, связи, крупнейшие банки.

Пик приватизации пришелся на 1990-92 гг. Выручка от продажи активов госсектора составила в 1990 г. 3,2, в 1991 - 10,6, а в 1992 г. - 7 млрд. долл. Шесть крупнейших латиноамериканских государств - Аргентина, Венесуэлла, Бразилия, Колумбия, Мексика и Перу, в указанный период получили в общей сложности 40 млрд. долл., из которых 22 млрд. пришлись на Мексику. Широкое распространение в ходе приватизации получили сделки своп - обмен долговых обязательств на акции приватизируемых предприятий, т.е. одновременно решалась и другая задача - облегчение долгового бремени страны. Однако в результате подобных операций ЛАС в целом получили всего 10 млрд. долл. - сумму весьма скромную относительно общего объема долга этих государств.

Необходимым условием эффективной приватизации в любой стране является на только наличие достаточных финансовых средств у частного сектора, но и развитый национальный рынок капиталов с присущим ему институционным механизмом - банками, фондовыми биржами, брокерскими фирмами, являются посредниками в операциях с акциями приватизируемых компаний. По сравнению с другими ЛАС Мексика имеет наиболее развитую кредитно-банковскую систему и рынок ценных бумаг, причем в развитии и модернизации этой сферы значительную роль играло и продолжает играть государство. Данное обстоятельство (наряду с другими) обусловило широкие масштабы, которые приобрел процесс приватизации в этой стране.

В условиях формирования открытой экономики изменился и подход к вопросу о допуске иностранного капитала в национальную банковскую систему, остававшуюся вплоть до 90-х гг. одной из самых закрытых отраслей экономики в большинстве ЛАС. Открывая банковский сектор для иностранного капитала, национальные правительства преследовали следующие цели:

1. подключиться к международным финансовым потокам;
2. ускорить формирование высоко конкурентной среды в финансовой сфере;
3. стимулировать процесс концентрации банковского капитала для формирования жизнеспособных банковских структур;
4. использовать зарубежный потенциал для структурной перестройки национального кредитно-финансового сектора.

Стремясь избежать повторения острых кризисов, сопровождавшихся массовыми банкротствами кредитно-финансовых учреждений, которые пережило большинство ЛАС, правительства рассматриваемых государств существенно усилили роль центральных банков, делегировав им дополнительные полномочия и увеличив степень независимости от исполнительной власти. Соответствующие законодательные акты были утверждены в Чили в 1989, в Аргентине - в 1992, в Мексике - в 1993 г. Хотя новый закон о центральном банке и не был принят в Бразилии, де-факто его роль существенно трансформировалась с принятием в 1994 г. "Плана Реал" - программы экономической и валютно-финансовой стабилизиции.

В 1990-96 гг. в ЛАС поступило около 30% всех прямых иностранных инвестиций (ПИИ), приходящихся на развивающиеся страны, при этом в последние годы основным центром притяжения прямого зарубежного капитала стала Мексика, которая в период с 1994 по 1996 г. вышла по этому показателю на второе место после Китая - на нее приходилось более 10% всех ПИИ, полученных развивающимися странами, и около 40%, полученных странами Латинской Америки.